Это был первый фильм уже знаменитого режиссера Эльдара Рязанова в котором он решил обратиться к русской классической драме.
На «Мосфильме» это расценили как рискованный эксперимент, но авторитет режиссера перевесил. Тем более, что сценарий к фильму он написал сам.
Сценарий тоже был утвержден не сразу. Многим из худсовета показалось, что режиссер собирается опошлить русскую классику. Рязанов защищался тем, что он ни на шаг не отошел от пьесы самого автора.
Но ему ставили в упрёк то, что он не там расставил акценты, где они стоят у Островского. Мол, великий драматург писал о трагической безысходности главной героини, а вы сделали упор на её распутство.
В итоге, Рязанов согласился с некоторыми непринципиальными, с его точки зрения, правками в сценарии, компромисс был найден и съемки начались.
Для съёмок фильма была выбрана Кострома. Это было одно из ближайших к Москве мест на большой реке, где хорошо сохранилась архитектура девятнадцатого века.
К тому же там был аэропорт, и при необходимости, в Москву и обратно можно было быстро и недорого летать небольшими рейсовыми самолетами «Аэрофлота» Ан-24.
Часто бывало, что актеры после съёмочного дня вылетали в Москву, чтобы отработать вечерний спектакль, а на следующий день к началу съёмок возвращались первым утренним рейсом.
Короче, условия для съемочной группы были комфортные, актёрам было интересно работать с Рязановым, поэтому съемки проходили в хорошей рабочей обстановке.
Но примерно в середине съёмочного процесса произошел несчастный случай, который чуть было не поставил крест на этом фильме, да и вообще мог закончиться трагически.
А случилось следующее. В сцене, когда Карандышев, в исполнении Андрея Мягкова, устремляется вслед за пароходом на вёсельной лодке, актёр слишком близко подплыл к боковому гребному винту судна.
Причем произошло это по команде самого Рязанова, когда ему показалось, что лодка в кадре находится слишком далеко от борта корабля.
Мягков грёб веслами сидя спиной по направлению движения и не видел, как далеко находится пароход. Поэтому для него было полной неожиданностью, когда нос его лодки попала под пятиметровое крутящееся гребное колесо парохода.
Послышался хруст ломающегося дерева, лодка с актёром перевернулась и пошла ко дну. К счастью, Мягкова отбросило в сторону от парохода, и когда он погрузился под воду, судно уже отплыло на несколько метров и актёра не затянуло под колесо.
Рязанов позже рассказывал, что когда он всё это увидел, и особенно то, что Андрей ушел под воду и несколько секунд не появлялся, его чуть не хватил удар. Сначала на поверхности воды всплыл парик-нашлепка Мягкова, а потом и сам Андрей.
Его тут же достали из воды и на другой лодке, где была размещена вторая камера, быстро доставили на берег. Первые слова Мягкова были следующие: «Нашлепку я потерял, а очки спрятал в карман»
В этот день съемки были прекращены, тем более, что надо было приводить в порядок мокрый костюм Карандышева. В качестве профилактики от простуды Андрею налили почти полный стакан коньяка и отправили отдыхать.
Тогда решили руководству ничего не докладывать, чтобы не нарваться на проблемы, и лишь через несколько лет, в начале девяностых, в одном из выпусков «Кинопанорамы», Эльдар Александрович сам рассказал об этом происшествии телезрителям.