У друга две дочки близняшки. Воспитывает он их один, жена сбежала к молодому любовнику. На момент описываемых событий дочкам было лет по 13. Внешность уже фотомодельная, менталитет то же.
Сидим у него дома на кухне, пьем кофе, размеренно беседуем. Стремительно распахивается входная дверь, и на пороге появляются обе наследницы, бухтят о чем то о своем, на нас ноль внимания. Сам папа довольно миролюбиво, интересуется.
Ты не имеешь права нас заставлять что-то делать. Нам в школе сказали что есть закон о защите прав детей.
У друга две дочки близняшки. Воспитывает он их один, жена сбежала к молодому любовнику. На момент описываемых событий дочкам было лет по 13. Внешность уже фотомодельная, менталитет то же.
Сидим у него дома на кухне, пьем кофе, размеренно беседуем. Стремительно распахивается входная дверь, и на пороге появляются обе наследницы, бухтят о чем то о своем, на нас ноль внимания. Сам папа довольно миролюбиво, интересуется.
— Девки, ни хрена ни могу понять, в комнатах бардачина, кровати не заправлены, посуда не вымыта. За уборку, быстро, мухами, и чтобы жужжало!
На что обе вертихвостки, синхронно скрестив руки и наклонив головы, выдали.
— Ты не имеешь права нас заставлять что-то делать. Нам в школе сказали что есть закон о защите прав детей, там это написано.
Повисла пауза. Миролюбивое настроение папы куда-то пропало. Он требовательно постучал по краю стола.
— Так, положили сюда ваши дорогие мобильники, живо положили, я сказал. Нет в этом законе такого, что бы я по пятнашке вам телефоны покупал. И интернета у вас не будет. Да и незачем он вам, компы я тоже отберу.
Ни хpена точно в законе этом долбаном про компьютеры нет. Иш ты юристы, выучили их на свою голову. Про шмотки ваши забудьте, в валенках походите. В фуфайки перелезете.
Впрочем уже на интернете одна из девиц насупившись, и злобно оглядываясь мыла посуду, а со стороны комнат доносился деловой топот. В конце монолога суровый папаша улыбнулся.
— Растут дети.
И в пол голоса поинтересовался не знаю ли я продаются ли еще фуфайки.